О нелюбви к себе

 

 

Часто встречающийся в популярной психологической литературе призыв полюбить себя в наше время справедливо воспринимается, как посредственное, приторное простодушие.

Никто не знает, как это так – взять и себя полюбить – предложение кажется туманным и непрактичным, поэтому вызывает никакую не любовь, а чаще всего – замешательство и даже откровенное раздражение. При этом все вроде бы понимают, что за самой идеей любви к себе стоит что-то основополагающе важное.

 

 

Все мы любим не просто так, а по какой-то причине. Даже прекрасные и любимые люди радуют нас ограниченный лимит времени, после которого наступает «переедание».

Мы любим окружающих в меру и к месту. То есть, пока человек нас радует, мы его принимаем, а если огорчает, в нашей руке есть два излюбленных «козыря» – мы пытаемся человека переделать, либо сбегаем.

 

С внешним миром перекройка чужих мозгов и побег прочь проворачиваются не то, чтобы гладко, но в общем, относительно просто.

Хлебом не корми, дай только возможность намекнуть на чужую неправоту, чтобы человек в угоду нашим ожиданиям менялся в «лучшую» сторону. А если не получается, все в порядке, можно задрав хвост, хлопнуть дверью и сбежать. То есть нелюбовь к окружающим – не самая великая проблема.

 

А вот, когда дело касается нашей персоны, все оборачивается, куда драматичней. Как и в нелюбви с окружающими, по отношению к себе мы практикуем те же два метода – переделывание себя и побег от себя же.

Взять и поменяться, чтобы с самим собой стало комфортней и веселей особо ни у кого не получается. Все попытки сводятся к мытарствам и самобичеваниям.  

 

Поэтому психологи и предлагают себя полюбить. Здесь и сейчас. Без всяких условий и оговорок. Как бы по праву рождения. Вот только толком никто не объясняет, как это сделать и что, вообще, значит такая «любовь».

 

 

 

Популярные советы

 

 

В популярной психологической литературе процесс любви к себе объясняется, разве что – как поднятие самооценки. В итоге читатели полагают, что полюбить себя значит стать кем-то вроде самодовольного нарцисса, уверенного в собственном превосходстве над окружающими. Точнее говоря, этот факт не столько полагается и признается, сколько на деле практикуется под грифом душевного оздоровления.

 

А потому и методы соответствующие – всевозможные списки лучших качеств и поводов для самобахвальства, позитивные самовнушения (то бишь аффирмации) и потакание собственным прихотям. В таком же волевом духе предлагают научиться себя уважать и ценить по достоинству, избавиться от самокритики, и начать акцентироваться на позитивных атрибутах. Иногда, чтобы не затягивать, советуют до сказочного простые решения – сразу измениться и стать лучше, чтобы, сделавшись прекрасным и умным себя и полюбить.

 

 

 

Почему все это не работает?

 

 

Волевые методы отметаем сразу. Реальные перемены – это, упрощенно говоря, – следствие душевных потрясений и огромной работы над собой. 

Конечно, мелкие манипуляции работают, колышут настроение, но глобальных перемен, пока человек до них не дозреет, не приносят. Признак «дозревания» – это четкое, без всяких изворотов и вихляний, желание со своими проблемами разобраться.

 

А самодовольство как метод себя полюбить не работает, потому что приносит не «любовь» к себе, а гордость за себя. При этом поверхностный эффект самоудовлетворения все-таки возникает, потому что гордость временно компенсирует изначальное недовольство собой.

 

Раздувание самооценки на пустом месте лишь раскачивает полярности, по которым то вверх, то вниз мотает чувство собственной важности. В итоге временное самодовольство сменяется закономерным унижением.

Поэтому любим мы себя в основном примерно так же, как и других – невротично, прыгая из крайности в крайность от самопрезрения до самообожествления. 

 

 

 

Любить или гордиться?

 

 

В общем, надо бы различать гордость и любовь. Или иначе – любовь невротичную и здоровую. Суть любви – это чистое приятие.

Понаблюдайте за собственным состоянием, когда его не омрачает негодование, тревога, или апатия. Душевные процессы непринужденно текут естественным потоком, озвученные тихой радостью согласия.

 

Поэтому, чтобы любить себя, не требуется никаких искусственных напряжений. Нужно лишь устранить препятствия, которые мешают принимать себя таким, как есть. Или, как говорят на востоке – стереть пыль неведения с зеркала сознания.

 

В таком подходе, как данность принимается предпосылка, что с нашей персоной во всем ее несовершенстве, уже все в порядке. Она не может и не должна быть другой, потому что, как и все во вселенной, следует естественному ходу вещей.

 

 

НО нашей маленькой личности хорошо известно и понятно, что «правильно», а что нет, она запросто судит о судьбах. При этом толком не замечает, что даже с самой собой – не в силах управиться. 

 

Метафорически это выглядит, как бесперспективный спор с Творцом, где маленькая личность протестует против его божественного замысла.

Такая убежденность в неправильности протекающей здесь и сейчас реальности диктует вечные «надо» и «должен» – заоблачные планки и эталоны, без которых наша смертная персона любви якобы не заслуживает. Именно несогласие с происходящей жизнью мешает нам принимать и любить себя как есть.

 

 

Этот мотив неприятия вроде бы направлен на улучшение – в сторону будущего прогресса. Но видимая выгода запросто оборачивается сделкой с лукавым – несбывающейся надеждой на лучшее в вечном «завтра» – гонкой за ускользающим горизонтом, который всегда остается на шаг впереди.

 

Идеалы рисуют красивую жизнь – те самые условия, в которых мы наконец, позволим себе успокоиться в абстрактном будущем. А любить себя здесь и сейчас нам «не за что». Так и живем, надеясь на завтрашний день. До самой смерти.

 

 

 

Как полюбить себя?

 

 

Страдание – это неприятие происходящего, чувство, что здесь и сейчас что-то неправильно, и должно быть исправлено. 

 

Любить себя означает просто позволять себе быть собой без надрывных попыток оказаться лучше. Это глубинная, не требующая никаких обоснований, ясность, что наша персона ни в каких «обязательных» переменах не нуждается.

 

Эта «луковица» очищается с поверхности. Для начала, как бы странно ни прозвучало, вполне достаточно согласиться со своей неспособностью стать любящим и принимающим. Далее, по мере поступления, выявляются все личные психические табу, с которых снимается слепой запрет, и устанавливается взвешенное сознательное отношение. 

 

Самостоятельно охотиться за личными иррациональными убеждениями сложней, потому что неврозы – это наши «слепые зоны», от которых личность бессознательно прячется. И все же самоанализ тоже – вполне реальная практика. Обращать пристальное внимание необходимо на эмоции. За каждой из них стоит своя нелогичная «логика».

 

 

 

В любых идеалах сомневаться и думать своей головой!

 

 

Здесь пролегает одна очень скользкая грань. Пока осторожно скажу, что по итогу душевное здоровье требует снятия всех принудительных психических запретов и «выдачи прав» на собственное взвешенное отношение.

 

Это не означает, что человек тут же становится преступником и социопатом. Дело в том, что психопатология развивается как раз таки на почве жестких запретов и подавления.

А психологически раскованная личность, напротив, не копит никакой взрывоопасной озлобленности. И понимая условность всех правил, тем не менее, статистически чаще сама выбирает «гармоничное» поведение без всякой вынужденности, нагнетаемой «надо» и «правильно».

 

То есть, чем от человека меньше требуют любви, тем чаще и естественней она просыпается спонтанно. А иначе, вынужденно, любить невозможно. Как невозможно быть вынужденно добрым, хорошим и щедрым.

 

 

Чтобы любить себя не нужно как-то специально тужиться. Достаточно признать свои, пускай не самые красивые, но реальные стороны, перестать себя за них ненавидеть, и требовать достижения нереалистичных высот. Поэтому так важна честность с собой. Любить себя значит принимать себя как есть не где-то в будущем, а уже сейчас – со своим неуемным эгоизмом, далеко не «светлыми» мотивами и запутанным нутром – вот этим самым человеком.